Введение в специальность - Страница 78

— Ты знаешь, кто я, — продолжила Рэй, — так что не будем тут уповать на некие божественные силы. Вся моя природа противится этому. Но я знаю, что такое законы вероятности. И сейчас мы посмотрим на них в действии. Хотя ты можешь считать их Роком. Или фатумом, на твое усмотрение. Понимаешь меня?

Судя по несколько обалделому виду пленника, смысл сказанного доходил до него с трудом. С другой стороны, орать и угрожать всяким перестал, что радовало.

— Ч‑что ты хочешь, «цифра»?

— А ты до сих пор не понял? — иронично сморщила лоб Рэй. — Прыгай. Выживешь — твое счастье. Нет — значит, мои люди будут отмщены.

— Издеваешься?! — рыкнул Аракава. — У меня нет ни единого шанса!

— Значит, вероятности считать умеешь, — удовлетворенно хмыкнула Рэй. — Что ж… тогда вот тебе другой вариант. Пройди одного из моих помощников, и ты свободен.

Глаза Аракавы вспыхнули безумной надеждой — мне даже не пришлось особо напрягать зрение, чтобы это заметить — но тут же погасли, едва он наткнулся взглядом на массивную фигуру Кана.

— Что? — недовольно буркнула Рэй. — Опять не устраивает? Ладно, тогда пройди… его!

Указательный палец клятой девицы уставился мне в грудь, и пленник в то же мгновение сорвался с места. Я подавился негодующим воплем, одновременно пытаясь сообразить, как реагировать на этот фортель, но рефлексы оказались быстрее — справляться с такими вот «напрыгами» я научился в далекой юности, в первый же год реальных спаррингов. И сейчас действовал по проверенной методике: встретилпрыгуна левым фронт — киком в живот, который сразу же перевел в хлесткий хай — кик. Вернув конечность в исходное положение, несколько долгих секунд стоял, раскорячившись с занесенным бедром, и наблюдал за падением бесчувственного тела.

Связка прекрасно себя зарекомендовала как в учебных поединках, так и в «сражениях» на виртуальных аренах — чувствительный тычок в область живота или солнечного сплетения обычно отрезвлял даже самых горячих парней, а удар в голову заставлял переключиться на защиту и потерять напор. Я же перехватывал инициативу и начинал теснить незадачливого оппонента, прорываясь в ближний бой. Сейчас подразумевалось примерно то же, но два обстоятельства — низкая, как и говорила Рэй, выучка пленника и родные «туристы» — сыграли со мной злую шутку. Аракава совершенно для меня неожиданно пропустил обе атаки, при этом увесистый ботинок превратил относительно легкий «щелчок», больше похожий на маваси — гери, чем на тайский высокий удар, в нокаутирующую плюху. И все бы ничего, вот только сознание вылетело из тела, как пробка из бутылки шампанского. И, как это часто бывает при таком исходе стычки, траектория падения тушки оказалась совершенно непредсказуемой — бесчувственный пленник сделал на подламывающихся ногах пару шагов в сторону и чуть назад, а потом завалился сломанной куклой, наткнувшись боком на некстати подвернувшийся остаток поручня. Крутнулся вокруг оси, и канул в непроглядную тьму под платформой.

В груди что‑то оборвалось и кануло в район желудка, а голова превратилась в подобие колокола, в котором со звоном носилась одна — единственная мысль: убийца! Рикошетила от стенок, мелькала перед внутренним взором — почему‑то в виде перекошенного смайлика — и с каждым мигом звучала все громче, сопровождаемая раскатами эхо. Не знаю, сколько это продолжалось — потерял счет времени, если честно. А потом на периферии зрения что‑то угрожающе мелькнуло, и до меня донесся смутно знакомый голос:

— Дэн!

Все еще не веря в произошедшее, и потому воспринимая реальность неадекватно, я крутнулся на носке и снова «выстрелил» маваси, благо нога уже была занесена для удара. Но Кийоко, на возглас которой я среагировал несколько, хм, резковато, уверенно поднырнула под мою конечность и поспешила отскочить на безопасную дистанцию. Зато до меня, наконец, дошло, где я и что я, и наваждение схлынуло столь же резко, как и навалилось. Заодно и силы с собой прихватило — мышцы, такое ощущение, превратились в вату, и я вынужденно прислонился к лебедке. Впрочем, помогло это слабо — через секунду я плавно опустился на пятую точку, проелозив спиной, обтянутой тонкой футболкой, по шершавой арматуре. И уставился в никуда, напрочь игнорируя окружающих.

«Дэн, ты в порядке?»

В порядке… в каком, на… в каком порядке?! Я только что человека убил! Впервые! Чжу с помощничком не в счет, я их просто вырубил, добила программа самоликвидации. А ведь папенька предупреждал. И тренер дядя Коля тоже. И готовили меня к этому. А как случилось, сразу превратился в рохлю. Или, если совсем уж грубо, в несчастную соплю. И дело даже не в том, как именно это произошло. Я видел смерть в самых уродливых ее проявлениях — тогда, на Пандоре. Старый Джош и братья Рамиресы, Энди Чан и безымянный техник из Корпорации О'Мэлли — там смерть предстала в отвратительном облике. Но и беззвучное падение бессознательного пленника в темную пропасть оказалось ничуть не приятнее. Потому что я, именно я стал тому причиной, а не какой‑то внешний фактор. М — мать, смотреть противно! Но как же так?! Я же не хотел… не собирался… точно! Убийство по неосторожности. Тьфу, тряпка! Легче тебе от этого? Легче?!

— Денис…

— Отвали!!!

— У него шок. Оставь его, Кийоко.

Правильно, Кан. У меня шок. Я. Убил. Человека. Что самое поганое, не по собственному желанию. А вы в душу лезете. Нежными девичьими лапками. Приятными на ощупь, как и остальные округлости. Да и голос нежный, успокаивающий… ч — черт, вообще куда‑то увело…